Смелым помогают и Венера, и счастливый случай©
Название: Hello yourself
Автор: whooo
Фэндом: Игра престолов
Персонажи: Тирион Ланнистер, Бронн, другие
Рейтинг: R (за мат)
Варнинг: есть мат
Категория: джен
Дисклеймер: права принадлежат тем, кому принадлежат
Саммари: серия драбблов Тирион-центрик (POV Тириона) о его жизни в столице и работе десницей короля
ЮПД (от автора): фик пишется только по сериальному канону
~*~
читать дальше
1. Мастер под монетой
День обычно начинается с Бейлиша, которого я всегда встречаю в коридорах башни. Он ходит там, вытягивая цыплячью шею и задрав нос кверху, чтобы казаться еще мельче. Привычка быть подобострастным и смотреть людям в лицо причудливо деформирует тело мелкого человека. Когда Бейлиш стоит, он обычно складывает холеные бесформенные ладошки на причинном месте, запрокидывает голову, а корпус отклоняет назад, чтобы не затекала шея. Кажется, достаточно плюнуть в него, чтобы он опрокинулся на спину.
- Мастер под монетой! - я ему киваю и иногда даже машу рукой, но вряд ли он видит, раз не смотрит под ноги. - Доброе утро, увидимся.
Он оборачивается медленно, как во сне, и почтительно складывает ладони на причинном месте.
- Над, - тихо говорит он мне вслед. - Над монетой.
Я давно перестал смотреть людям в глаза. Если я говорю с женщиной, то обычно обращаюсь напрямую к ее сиськам. Это помогает мне держать спину прямо, насколько это возможно в моем положении, а еще сиськи понимают меня намного лучше, чем глаза.
Но, как мне тут верно подсказали, общение с сиськами не приносит моему Бейлишу того благоденствия, которое оно приносит мне.
Недавно мы обедали с Бронном, и Бейлиш вошел. Что-то сказал, я, как обычно, сильно захотел ему нагрубить, но почему-то не смог. Еда сразу стала менее вкусной, а вино скисло. Я сказал ему «да», только чтобы он поскорее отвязался.
Он ушел, и я сказал Бронну, что этот парень меня бесит.
- С ним же беда, - ответил мне Бронн с притворным сочувствием в голосе. – Ты бы позвал ему колдуна или вроде того, а то вы скоро останетесь без казначея.
- Не понял, - я пожал плечами и сильнее налег на курицу.
Бронн изобразил изумление на лице и указал пальцем на дверь.
- Ты не знаешь, что он делает? – недоуменно спросил он. – Со своими шлюхами.
Я вскинулся и заглотил кусок, не жуя.
- Зачем мне это знать? – с отвращением ответил я. Бронн несколько секунд выждал с непроницаемым выражением лица и легким укором в глазах. Мне никогда не удается его разыграть таким образом. Я отбросил курицу и вытер руки о скатерть, будучи не в состоянии больше скрывать свое любопытство. – Ну-ну-ну, давай, говори скорее, что он с ними делает!
Я двумя руками схватил тяжеленный кувшин и налил себе еще, забрызгав курицу и стол. Затем я вцепился в бокал, подался вперед и уставился на Бронна.
Тот пожал плечами.
- Он с ними разговаривает , - ответил он. – Часами.
Смешная у меня, наверно, сделалась рожа.
- Нет, - выдохнул я.
- Говорю тебе, - подтвердил Бронн, для убедительности ткнув пальцем в стол. – Я был в его борделе несколько раз – всегда одно и то же. В первый раз, когда я пришел – он уже сидел у себя с толстой рыжей кудряшкой и что-то бубнил из дальнего угла. Когда я уходил – они были там же, в той же позиции. Не знаю, что он нес. Но, когда я пришел, толстуха была нормальная, а когда я уходил - у нее в руке был платок, весь мокрый от носопырки. Значит, он или травил ей про свою жизнь или запугивал.
Я сделал несколько крупных глотков. Словарный запас Бронна и его умение выражать свои мысли меня всегда впечатляли. Откуда что берется?
- Интересно, чем Бейлиш может напугать толстую девку? – тихо сказал я, обращаясь больше к самому себе.
- Если он хочет, чтобы они рыдали и тряслись, - с готовностью ответил Бронн, – сгодится любая зловещая хуйня, которую он слепит для этого. Я видел такое.
Я почувствовал торжество, настолько это было глупо, жалко и противно.
- Это очень ценно, Бронн, спасибо. Это значит, что казна в смертельной опасности, - сказал я, скрывая улыбку за притворно озадаченным выражением. – Я бы меньше обеспокоился, если бы он часами говорил со стенкой.
Бронн усмехнулся.
- Однажды я работал с парнем, который говорил со своим хреном, - отозвался он.
- Когда ссал?
- Это еще можно понять! – Бронн опять пожал плечами. – Нет. Всегда, когда не спал, без умолку. Мы провели вместе три недели. Ему просто повезло, что я не любитель влезать в чужие разговоры.
Я снова выпил.
- Наверно, он был очень одинок, - предположил я.
- Он просто любил болтать и свой хрен - отмахнулся Бронн. – Но, я хочу сказать, это выглядело лучше, чем фокусы парня, который только что вышел в эту дверь.
Бронн снова указал на дверь, и мы на некоторое время замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.
- На ее месте я бы брал за такое впятеро против средней цены, - с чувством произнес Бронн.
Он уставился на стену, и его глаза остекленели, словно он считал в уме, сколько мог бы заработать, будучи шлюхой, и какие у него были бы варианты для жизни.
- Я даже знаю, о чем он им рассказывает, - сказал я, прервав его подсчеты. На лице Бронна отразилось сомнение, словно он был не уверен, что ему интересно. – О том, как тысячу лет назад его отшила Кейтелин Старк, оставив беднягу задрачиваться в углу до скончания дней своих.
- Скончание не за горами, если задрачиваться до такой степени, - усмехнулся Бронн.
Затем он нахмурился, что-то соображая. Я заметил, что у него паршивая память на имена.
- Это не та, которая…
- Это она, - я сделал большой глоток.
Бронн нахмурился еще сильнее.
- Она же швабра, - в простоте душевной сказал он. – Та, с которой он заседал, была гораздо лучше и вдвое моложе.
Я, честно говоря, тоже не могу представить Кейтелин Старк молодой и красивой, ради которой стоит копья ломать, хотя всю дорогу до Орлиного Гнезда я только этим и занимался. И ни капли не преуспел.
- Моя голова разрывается от обилия убийственных унизительных и оскорбительных шуток, которые я придумал про лорда Бейлиша по этому поводу, - сокрушенно произнес я и снова спрятался за бокалом. – Теперь я буду рассказывать их себе полночи и ржать.
И представлять, что я в окружении прекрасных дам и мужчин, которые надрывают животы над моими остроумными тирадами, и, конечно, они все обожают меня. Бронну я об этом не сказал, но, судя по унылой снисходительной улыбке, застывшей на его роже, он и так догадался.
- Все, закончили, - буркнул я, спрыгивая со стула. – Сплетничаем, как бабы! Меня от нас уже тошнит.
Я дошел до двери так быстро, как смог, провозился с ней какое-то время, чтобы открыть, и вывалился в коридор.
tbc
читать дальше2. Бездонная глотка
Всякий раз на Совете я смотрю на присутствующих и думаю о том, что судьба огромного королевства находится в руках:
1) толстого лысого мужика без яиц;
2) шлюхи-извращенки, которая трахает собственного близнеца;
3) парня, которому один раз не дали, и с тех пор он полюбил мучить рыжих проституток;
4) похотливого карлика.
Похотливый карлик тут, конечно, самый лучший. И в постели у него все лучше всех.
Я вообще-то думал, что Малый Совет заседает целыми днями, потому что вопросов, которые требуют решения, огромное количество. Поэтому я в первый раз изумился, что на столе нет ни вина, ни еды, ни письменных принадлежностей, а вокруг нет никаких людей, которые по моей мысли должны были приносить и уносить бумаги. И все такое. Я думал, у меня будет гораздо больше работы, а день будет куда насыщенней.
Но выяснилось, что заседание длится всего пару часов в день. Потом Серсее под хвост попадает вожжа, и ей надо срочно бежать трахаться. Лорду Бейлишу пора идти в бордель и грозить дурочкам, что он отправит их за Стену ублажать белых ходоков. Лорду Варису надо оплакать свои яйца.
И только мне нечего делать.
Сначала я долго бодался с Бейлишем, чтобы он дал мне изучить бумаги по состоянию казны, и не смог его перебодать. Он присылал ко мне в качестве гонца какого-то крашеного шлюха из борделя с жалкими отписками, составленными дрожащим почерком, из которых ничего нельзя было понять, врал, изображал идиота, показывал гигантские бессодержательные таблицы и делал все, чтобы придержать важную информацию при себе.
Я напился, но временно отступил. Небольшим утешением послужили вопли гонца, которые тот издал, когда Бронн стащил его вниз по лестнице и пинком отправил в фонтан.
Взявшись за лорда Вариса, я потерпел еще более сокрушительное поражение. Этот даже не обязан составлять бумаги, что очень странно. Если мне доведется задержаться на этом посту, я попробую провести по его ведомству реформу. С какой стати вся ценная информация должна скапливаться в этой голове и плескаться там вместе с воспоминаниями о негодяях, которые украли его яйца?
А недавно я попал в неловкое положение из-за неожиданного приступа смеха. Он был связан с тем, что шутки про Бейлиша продолжали размножаться в моей голове, как кролики, и одна была настолько удачная, что я смеялся до слез.
- Простите, дорогие лорды, простите меня, - прохрипел я, вытирая глаза кулаком.
- Что вас так насмешило, позвольте узнать? – уныло спросил Бейлиш. – Поделитесь с нами?
Тут меня скрутило не на жизнь, а на смерть, и я трясся еще не меньше минуты.
- Поделюсь, лорд Бейлиш, обязательно, - чуть отдышавшись, ответил я. – Это смешная история. Но я не осмелюсь повторить ее в присутствии нашей любезной королевы.
Я перевел взгляд на фригидное лицо сестрицы, и, хотя мне стало еще веселее, сумел взять себя в руки.
- Она немного непристойная, - пояснил я. – Я в порядке, мы можем продолжать.
- Твое место в клетке на площади, а не в королевском совете, - прошипела мне на ухо Серсея.
С тех пор, как я здесь, мы стали общаться даже больше, чем в детстве. Раньше это обычно происходило, когда мы с Джейме были заняты, а она притаскивала свою задницу в самый разгар игры, чтобы нам помешать. Джейме оказывался в неловкой ситуации. До тринадцати лет он всегда выбирал меня. И после тринадцати он тоже всегда выбирал меня, но затем ходил оправдываться.
Я скучал по брату, хотя он своим умопомрачительным видом всегда неудачно меня оттенял. Дорогой Джейме, что же должно было замкнуть в твоей голове, чтобы ты польстился на эту тухлую, злобную, завистливую преснятину? Как она не сожрала тебя в материнской утробе?
День за днем наше общение с ней становится все более насыщенным. Иногда я успеваю остроумно парировать, иногда - нет. Иногда бывает насрать, а иногда – по-настоящему обидно. Иногда она тыкает пальцем мне в грудь и говорит, что я убил нашу мать, а я ничего не говорю, потому что не знаю, в чем там было дело, но если я и виноват, то уже поплатился.
Иногда мне хочется нажаловаться на нее Джейме, как в детстве. Он не давал ей меня обижать. По крайней мере, сильно, а не то она утопила бы меня в корыте еще в младенчестве. Только по мелочи - это была ее привилегия.
Вчера у меня был очень трудный день. Я выскочил от Серсеи в ярости и припустил к себе так быстро, как мог. В зале, через который я пробегал, друг напротив друга, сложив руки, где они всегда их складывают, стояли Варис и Бейлиш и вели свою традиционную ежедневную беседу.
- Мои маленькие птички принесли мне на хвосте, что кто-то угрожает неизвестно кому с неизвестными целями, - говорил Варис.
- Это уже давно не новость, - отвечал Бейлиш. – Неизвестные лица еще на прошлой неделе рассказали мне это неизвестно зачем.
И все в таком духе, при этом они кружили в своих платьях на расстоянии нескольких метров, как трусливые деревенские драчуны, которые должны поделить ботву, но боятся друг к другу приблизиться.
Я попытался проскользнуть мимо них незамеченным.
- Осторожнее, лорд Тирион, наскочите на кошку, - прошелестел Варис мне вслед.
Когда по коридору недавно мчался Пес, гремя железом, Варис сказал: «Осторожнее, Клиган, наскочите на лорда Тириона». Я знаю, потому что мне, конечно, донесли.
Тупые недоноски. Что это за мир, где даже евнух пытается укусить тебя за задницу?
Я взорвался.
- Лорды, объясните мне, дураку, чем вы заняты, а? – прошипел я, резко развернувшись к ним. – Каждый день вы часами стоите тут, в этом зале, или в другом, или в саду, или на лестнице, и говорите друг другу всю эту херню про птичек. Нед Старк совсем потерял голову, а кто-то сегодня проснулся в борделе, кто-то родил, а кто-то сдохнет к вечеру, не правда ли все очень и очень двусмысленно? О-о, вы знаете, лорд, я проковырял дырку в стене, и теперь я знаю все обо всем еще до того, как оно произойдет!
Они снисходительно смотрели на меня сверху вниз, по-прежнему сложив ладони перед собой.
- А я, лорд, использую для этого не только дырки в стене, но и все другие дырки на двести миль вокруг, - продолжал глумиться я. - Не легче ли сказать друг другу то, что вы хотите сказать, и разойтись по своим делам? К чему эти символы?
Я развел руками. Бейлиш слушал внимательно, словно я говорил что-то важное, а Варис грустно и беззлобно улыбался, как будто имеет дело с ребенком.
- А вы, лорд Бейлиш, - сказал я, указав на Бейлиша пальцем, - еще раз пришлете ко мне с бумагами этого мужика из ваших блядских огородов – пинками дело не ограничится, это я вам обещаю.
Бейлиш отпрянул и изобразил на лице испуг, что взбесило меня еще больше.
- Сесилия…? – пробормотал он, вытаращив на меня наглые глаза. Наверное, он находил меня ужасно смешным. – Клянусь, я думал это дама!
Я взревел, не в силах вынести, что моя ярость кажется им смехотворной.
- Я так зол, что даже не могу придумать остроумный ответ! – я сжал кулаки и, отвернувшись, поспешил к себе.
Я забрался на стул и за пару часов осушил большой кувшин вина. Сначала я просто злился, потом проговаривал про себя решения, которые можно принять в сложившейся ситуации в отношении Старков, потом придумал тридцать четыре остроумных ответа Бейлишу, потом старался не расплакаться, как его проститутки, от того, что вынужден с усилием навязывать окружающим всякую разумную мысль, потому что никто из них не слышит меня.
Потом я напился и уснул прямо за столом. Мне приснился разговор с Серсеей.
- Ты вонючий маленький урод, который убил мою мать.
- А ты – бездонная пизда, в которую провалилась куча земель и поместий, и которая все равно умудрилась втянуть нас в войну.
- Все, чего достигла наша семья – моя заслуга, потому что вы с Джейме – безответственные комки слизи.
- Безответственный комок слизи – это твой ублюдок, но даже его ты не держишь под контролем.
- Мои дети правят этим королевством, я отрежу тебе голову.
- …и будешь объяснять отцу, за что ты лишила его последней надежды получить прямых наследников по мужской линии.
- Мерзкое отродье.
- Потому что...постой! Кажется, это из-за тебя Джейме не может иметь законных наследников.
- Уродливая тварь.
- К тому же, Джейме вообще в плену, почетный гость, делит в Роббом Старком его лучшую редьку. И это тоже твоя вина.
- Позор семьи.
Она начала заговариваться, - отродье, отродье, отродье, урод, урод, урод, позор, позор, позор, - а я до самого утра перечислял все эпизоды, в которых она самым безжалостным образом обосралась, и ни разу не повторился.
tbc
читать дальше
3. Лошадь это большая собака, спящая стоя
Самым неожиданным на этой неделе стало обнаружение Пса на одну лестницу ниже моих покоев. Была ночь, я сидел, пил, делал вид, что работаю и вдруг услышал шум. То ли дело в открытой двери, то ли в том, что обычно в это время я уже сплю, но это был какой-то металлический скрежет, и он показался мне очень громким. К тому моменту я уже изрядно выпил и впал в это опасное состояние, когда тебе кажется, что ты от страха протрезвел, но на самом деле все еще с трудом держишься на ногах.
Я взял тупой столовый нож и спрыгнул со стула.
- Кто здесь, - спросил я, чтобы убедиться, что все спят, и мне неоткуда ждать помощи.
Затем я вышел в коридор и пошел вдоль стенки, с ужасом наблюдая за своей уродливой тенью, дрожащей в свете факелов. Дойдя до лестницы, я прислушался. Шум шел снизу, а это значило, что я должен спуститься по этой лестнице минимум на один пролет. Если бы я был трезв, я бы на это не решился. Но я был пьян, и боль в ногах почти не ощущалась, поэтому я развернулся к лестнице задом и начал спускаться, осторожно ощупывая ногой каждую ступеньку.
Там было всего четырнадцать ступенек. Я испачкал руки и ежесекундно оборачивался назад, чтобы убедиться, что внизу меня никто не ловит. Спустившись, я отряхнулся и прислушался. Скрежет прекратился, уступив место тихому шороху, и, превратившись в слух, я пошел на этот звук по неосвещенному и, как я думал, необитаемому коридору. Мне показалось, что из-за поворота льется очень слабый тусклый свет, и там же - источник таинственного шума. Крепче сжав свой бесполезный нож, я остановился и громко сказал:
- Не надо меня бояться, я карлик.
Шорох на мгновение затих. Я живо вообразил себе, как сейчас меня выкинут в окно, я полечу, как арбуз, и грязи внизу от меня будет не больше.
Шум возобновился.
- Не буду бояться, - устало ответил из-за угла до боли знакомый голос.
Сперва я отшатнулся, но потом осмелел, сделал несколько быстрых шагов и остановился на пороге небольшого помещения, которое всегда было закрыто, когда я ходил мимо него днем. Маленькое зарешеченное окно располагалось почти под самым потолком, на недосягаемой для меня высоте. На окне стояли две свечи, но это огромное тело почти полностью загораживало свет.
- Ты?
Он стал медленно разворачиваться ко мне, и я услышал знакомый шорох – эта туша шевелилась так громко, что я не знаю, как не обнаружил его раньше. Рядом, на столе, я обнаружил и источник металлического скрежета – целую груду доспехов, в которых даже наручи были размером с мою ванную.
- Ты здесь? – сощурившись, спросил я.
- Живу, - ответил Пес. – Я здесь живу.
- Нет, здесь живу я, - возразил я, ткнув для убедительности себя пальцем в грудь.
Пес пожал плечами и окинул взглядом помещение. Осмотрев комнату вслед за ним, я понял, что он имел в виду – повсюду находились его личные вещи. Никогда не думал, что у Пса столько личных вещей. Они все были огромные. Но, может, мне так показалось.
- Я думал, ты живешь в покоях Джоффри, - сказал я.
Я правда так думал.
- Так и было, - ответил Пес, сморщив целую половину лица, и мне послышался сарказм в его голосе. – Но все переменилось, когда я полюбил ездить жопой по ковру.
Через некоторое время я понял, что это была шутка, но смеяться было поздно, и я стоял, как дурак, и таращился на него.
- Сивый Меррин заступил на дежурство, - пожал плечами Пес, чтобы прервать затянувшуюся паузу. – А я очень устал, и сейчас, если ты не против, я бы…
- Еще я думал, ты не спишь, - перебил я. – И не шутишь. И нигде не живешь.
Пес несколько секунд, не моргая, сверлил меня своими равнодушными черными глазами, совсем не похожими на собачьи.
- Отдай его мне, - сказал он, наконец, протягивая руку.
Я вспомнил, что все еще сжимаю свой тупой столовый нож.
- Я не зарежусь, – усмехнулся я, отдавая ему свое оружие. - Я забочусь о Тирионе.
Я подошел к столу, понадеявшись, что найду рядом с грудой доспехов книгу, и эта ночь станет воистину ночью великих откровений. Но чуда не случилось, ни одной книги или свитка в комнате не было и, судя по количеству света, не предполагалось. Письменных принадлежностей я тоже не обнаружил.
- Я слышал, ты заступился за леди Сансу перед королем, - заявил я. Это было бестактно, а, главное, беспечно, так как я стоял к нему спиной. Хотя, стой я к нему лицом, ничего бы не изменилось. И я все еще мог пьяным раз сто напороться на свой нож, который теперь покоился в огромной лапе моего собеседника. – Ты к ней неравнодушен?
Пес шевельнулся.
- Я отдал ей все свои носовые платки, - ответил он. – Теперь сам вытираю сопли кулаком.
Он замолчал. Я видел краем глаза, что он сел на кровать, и та громко протяжно заскрипела. «Откуда, блядь, у Сандора Клигана сопли…?» - подумал я.
- Скажи, так не бывает, чтобы красивая молодая леди, воспользовавшись твоим платком, потом его постирала и вернула? – задумчиво спросил Пес.
Я пялился на его доспехи, в голове у меня была пустота. Кажется, я слегка раскачивался из стороны в сторону.
- Я бы не рассчитывал на это, - ответил я.
Он уперся в колени и уставился на стену.
- Значит, мне пришла пора наведаться в город, - сказал он.
Мы еще помолчали.
- Ты когда-нибудь уйдешь? – спросил Пес.
Я развернулся к нему и, прислонившись к столу, скрестил руки на груди.
- Ты действительно как пес, - сказал я, прищурившись. – Когда пес живет в семье, есть только два человека, которых он признает выше себя – мамочка и старший мужчина, вожак стаи. Я, очевидно, не то и не другое. И ты, очевидно, считаешь, что я такой же, как ты, и столько же значу в этой семье.
Вид у него действительно был очень усталый. Мне показалось, он скажет что угодно, лишь бы я поскорее ушел и оставил его одного.
- Это так? – с нажимом повторил я, осмелев от его безучастного вида.
Пес слабо развел руками и покачал головой.
- Подловил, - безнадежно ответил он.
- Это не так! – возмутился я. – Я - Тирион, сын Тайвина и Десница короля. Ты не можешь указывать мне на дверь. Ты служишь моей семье, и должен говорить со мной, если я этого хочу.
Пес обреченно уронил голову на грудь.
- Проклятье, - тихо сказал он, признавая мою правоту.
Такая легкая победа меня взбодрила.
Вообще-то в другое время я бы сказал, что Пес – последний или предпоследний человек, с которым я хочу говорить, но теперь уйти без разговора было неловко.
- Я задам тебе несколько коротких вопросов и уйду, - сказал я.
Пес шумно выдохнул в ответ, но не как огромная собака, а скорее как конь или корова.
- Почему ты не спишь в покоях Джоффри или поблизости от них? – спросил я.
- Кому нужен спящий стражник? – ответил Пес.
Я на мгновение задумался, это было резонно. Почему я думал иначе?
- Как часто ты ходишь к шлюхам?
- Очень редко, - ответил Пес.
- Почему? – искренне удивился я.
- Я брезгую, - сказал он.
Я замер в испуге.
- И устаю за день, - добавил Пес.
У меня из головы выветрились все вопросы и захотелось поскорее уйти, но я продолжал топтаться на месте. Слишком много информации о Псе для одного дня. Лишняя информация. Лишняя.
- Я пойду…,- неуверенно сказал я.
- Да проваливай уже! – взмолился Пес.
- Будешь хамить – я останусь, - ответил я, подняв вверх указательный палец. – Спрошу, например, куда ты тратишь жалование, умеешь ли читать, можешь ли ногой почесать затылок.
Пес изобразил половиной лица ледяное равнодушие.
- Да мне по хуй, я все равно усну меньше, чем через минуту, - сказал он.
Я сделал пару рассерженных шагов к выходу, но споткнулся и едва удержался на ногах. Какое-то время я храбро пятился от его комнаты, чтобы он видел мое оскорбленное лицо, а затем, уже в коридоре, меня снова настиг его голос.
- Если бы ты хотел спать так же, как хочу я, ты бы тоже не боялся смерти, - громко сказал он.
Клянусь, я только взобрался на третью ступеньку, а из его комнаты уже доносился храп. Я не слышал скрипа кровати, так что, похоже, он уснул сидя, прямо в той позе, в которой разговаривал со мной.
Но я не стал возвращаться, чтобы проверить эту догадку.
По итогам этой встречи у меня осталась масса вопросов, но на один из них я получил ответ спустя пару дней. Джоффри, равнодушный к делам своего королевства, неожиданно явился на совет. Пес следовал за ним, как тень, и, войдя, молча встал у стены. Он был самым интересным объектом для наблюдения, а, поскольку беседа ничего из себя не представляла, я то и дело на него смотрел.
Через несколько минут наблюдений я понял, почему он так сетовал на отсутствие носовых платков, и о каких соплях он говорил. Точнее, не о соплях, а о слюнях, которые подтекали из обожженной части его рта. Поскольку он не мог постоянно громко их втягивать, - это было бы глупо, неприлично, и снискало бы ему при дворе какую-нибудь гадкую кличку, - он вытирал их платком. Но не теперь, теперь он старался незаметно наклонить голову набок, к плечу, чтобы промокнуть их плащом. Он был весь в броне, и ничего, никакой тряпки, кроме плаща, не было поблизости, чтобы решить его проблему.
Жалкие потуги. Жалкое зрелище. Мне сразу стало казаться, что все это видят, хотя никто не обращал на него внимания. Я пытался не смотреть, но то и дело пялился.
Когда совет закончился, и спрыгнул со стула быстрее обычного и припустил к выходу, чтобы успеть впереди Джоффри. Я не мог, это испортило мне настроение. Мне было стыдно, но не за Пса и его слюни, а, почему-то, за себя. Это необъяснимо. Но, так или иначе, проходя мимо него, я как можно незаметнее сунул ему в руку свой платок. Какое-то время после я думал об этом, спрашивал себя, сколько сочувствия могу найти в себе к Псу и почему бы, собственно, нет, ведь за все время он не сделал мне ничего плохого.
Но потом я забыл.
А сегодня он пришел ко мне, точнее, поднялся, встал перед дверью и позвал меня. Я вышел.
- Спасибо за платок, я отдам его прачкам, – сказал он. – Но мне нужно еще день или два, хорошо?
Я даже немного смутился.
- Оставь себе, мне это не нужно, - отмахнулся я. – Думаешь, твои слюни это то же самое, что слезки маленькой принцессы Сансы?
Пес криво усмехнулся и тут же прижал платок ко рту.
- Они лучше, - ответил он. – Они лечебные.
Я нервно засмеялся. Какое-то время мы стояли друг напротив друга, и вскоре надо было что-то сказать. И я сказал:
- Иди спать.
tbc
читать дальше
4. Доброе дело
Недавно ко мне зашел Бронн, взял из вазы с фруктами большую грушу и сказал:
- Здесь все чокнутые. Я думал, что Говорящий С Блядями…
- Лорд Бейлиш, - строго перебил я, подняв вверх указательный палец. – Его имя лорд Бейлиш. Кличка «Мизинец».
- Да-да, этот, - продолжил Бронн. – Твой племянник побил его рекорд.
Ах, мой племянник. То-то с самого утра с улицы доносятся странные сдавленные звуки и удары. Я думал, это торгаши дерутся за место.
- Ты говорил, у него просто сложный возраст, - мрачно усмехнулся я.
- Я так сказал? – Бронн пожал плечами. – Я ошибся.
Выяснилось, что нынче у нас репетируют рыцарский турнир. Турниры проводятся по большим праздникам, вроде свадеб принцев крови, рождения наследников или заключения мира, это долго и дорого, поэтому совет ни за что не одобрил бы проведение турнира в нынешние трудные времена. Но никто ничего не знает о репетициях турниров, которые случаются, когда тупой кровожадный членосос встает с утра с кровати, требует подать ему завтрак на ристалище и приказывает всем, кто попадется ему навстречу, идти туда и драться.
Меня все еще потряхивал утренний озноб, когда мы с Бронном вышли к ристалищу и встали рядом с Псом на довольно приличном расстоянии от короля. Джоффри нас даже не заметил, потому что прямо перед ним два каких-то человека, которых я не знаю, били друг друга палками. Видимо, в спешке рыцарского вооружения для них не нашлось.
- Доброе утро, - буркнул я Псу.
- Доброе.
Было все же чертовски холодно для утра, я к такому не привык.
- Свежо, свежо…,- пробубнил я себе под нос, растирая плечи.
- Зима близко, - равнодушно ответил Пес.
Некоторое время мы с Бронном молча наблюдали за бедолагами, которые дубасили друг друга из последних сил и без всякого удовольствия. Я хотя бы позавтракать успел. Но не эти бедные парни, нет. Хотя, может, оно и к лучшему, вряд ли полезно драться на сытый желудок.
Я задрал голову и посмотрел на Пса.
- Опять таращишься на леди Сансу? – тихо сказал я.
Пес поморщился и отвел глаза.
- Не знаю, как к ней подойти, - признался он. – И как начать этот разговор.
- Хочешь попросить вернуть платки? – я повернулся к Бронну. – Леди Санса перетаскала у него все носовые платки и не отдает.
Бронн криво улыбнулся, так он показывал свою вежливость.
Пес помолчал, а потом снова уставился на леди Сансу, сидевшую рядом с Джоффри и безупречно державшую спину. Он сверлил ее взглядом, словно пытался внушить ей что-то силой мысли.
- Теперь туда же провалился мой плащ, - с нескрываемой досадой и напряжением в лице произнес Пес. – Он был не ахти, но это был мой плащ. Я любил его.
Наверное, это была самая длинная фраза, которую Пес произнес в своей жизни. И самая прочувствованная.
Пару секунд я изумленно соображал, о чем он говорит, пока не вспомнил ту безобразную сцену с избиением леди Сансы Меррином, случившуюся пару дней назад. В этой сцене Пес одолжил прекрасной леди свой не первой свежести плащ, чтобы она могла прикрыть им свою наготу к моему большому разочарованию, хотя все это было, конечно, отвратительно. Кроме наготы.
Ключевое слово – одолжил.
Я начал смеяться.
- А кто виноват, - вмешался Бронн, - что ты всегда первым бежишь на помощь даме, как будто у тебя пчела в заднице?
Мне показалось, что Бронн перегнул палку, и я инстинктивно сжался, приготовившись к тому, что Пес рассвирепеет. Я стоял как раз между ними, неудачная позиция. Если бы им вздумалось драться, мне бы пришлось совершить длинный прыжок в сторону Джоффри и, как знать, может быть, я приземлился бы прямо на колени прекрасной леди Сансы, как тот маленький бегемот из анекдота.
К моему изумлению, Пес не разозлился – только повернулся к нам и воззрился на Бронна с укором.
- Меня мать так воспитывала, - сказал он, выдержав паузу.
- Меня тоже воспитывала мать, - парировал Бронн. – Помяни мое слово: наступит зима, и леди Санса захочет съезжать с ледяной горки в твоей кирасе.
- А ведь она может стать для меня отличным зимним домом, – вклинился я.
- Кираса или леди? – уточнил Бронн.
- О, пошли вы оба, - отмахнулся Пес.
Он быстро отвернулся, спорю, чтобы скрыть от нас, что ему смешно так же, как и нам. Мы зубоскалили довольно долго.
- Пойми, - сказал я, отсмеявшись. – Леди считает, что для тебя это честь. Леди думает, что это она делает тебе одолжение, позволяя себе помочь, а не наоборот.
- Хорошо быть леди, - задумчиво сказал Бронн. – Наглость - это счастье.
- Мне можешь не рассказывать, - поморщился я. – Я-то знаю, какой ты счастливчик.
Хорошо быть шлюхой, хорошо быть леди, хорошо быть Бронном.
Двое изможденных бойцов удалились с ристалища, потому что Джоффри накричал на них и велел прекратить это. Было недостаточно кроваво. На бой были вызваны двое других, на этот раз с мечами. Но, если честно, мне было насрать, что там происходит – тут было гораздо интересней.
- Если я приближусь к ней, - проговорил Пес по прошествии какого-то времени, - она начнет рыдать.
- …и ты будешь не лучше сира Мудака, если станешь вырывать платок из рук рыдающей леди, - закончил за него Бронн.
На самом деле, я уверен, что все это чистой воды херня, и он отлично помнит, кого как зовут. У этого человека мертвая хватка, он ничего не упускает. Конечно, он все помнит, может, он даже знает больше меня, потому что куда лучше разбирается в людях.
Так он хочет выказать свое презрение к окружающим. Это такая игра. А я ему подыгрываю, делая вид, что верю в эту чушь.
- Все наоборот, он не Мудак, а Мерин, – громким шепотом провозгласил я. – Это просто запомнить: мудак – это огромные яйца, а мерин – вообще без яиц.
- Я думал мудак – это кастрированный хряк, - заметил Пес.
Я всплеснул руками.
- Это самый содержательный разговор из всех, что у меня были за последний год, - сказал я и, наконец, устав, плюхнулся на скамейку.
Леди Санса обернулась к нам, и я улыбнулся. На мою улыбку она не ответила. Я понадеялся, что она ничего не слышала, хотя у девушек делается очень острый слух, когда кто-то о них говорит. Так или иначе, ей не пришлось страдать долго - этот фарс вскоре закончился, потому что ничего не получалось. Это были не сражения рыцарей, а драки деревенских дураков – чтобы подраться, рыцарю нужна неделя на сборы.
Хотя я замерз, устал и бездарно провел утро, до самого вечера у меня было отличное настроение, и вот, что я решил. Я решил сделать доброе дело.
- Любовь моя, - сказал я Шае тем вечером. – Не могла бы ты порыться в вещах леди Сансы, когда она не видит, и найти там огромный грязный мужской плащ белого цвета?
Ее прекрасное лицо вытянулось.
- Твой? – недоверчиво спросила она.
- Нет, милая, не настолько огромный, - улыбнулся я.
Дальше немного скандального поноса.
- Я все понимаю, - ответил я на это. – Если ты его найдешь, будь добра, отнеси его прачкам.
Еще чуть-чуть – и немного звона в ушах после.
Я хотел девушку с перчинкой, но перца она явно перекладывает. Впрочем, говорят, женщины перчат слишком сильно, когда любят. Или это говорят про соль?
Так или иначе, это уже другая история.
tbc
Автор: whooo
Фэндом: Игра престолов
Персонажи: Тирион Ланнистер, Бронн, другие
Рейтинг: R (за мат)
Варнинг: есть мат
Категория: джен
Дисклеймер: права принадлежат тем, кому принадлежат
Саммари: серия драбблов Тирион-центрик (POV Тириона) о его жизни в столице и работе десницей короля
ЮПД (от автора): фик пишется только по сериальному канону
~*~
читать дальше
1. Мастер под монетой
День обычно начинается с Бейлиша, которого я всегда встречаю в коридорах башни. Он ходит там, вытягивая цыплячью шею и задрав нос кверху, чтобы казаться еще мельче. Привычка быть подобострастным и смотреть людям в лицо причудливо деформирует тело мелкого человека. Когда Бейлиш стоит, он обычно складывает холеные бесформенные ладошки на причинном месте, запрокидывает голову, а корпус отклоняет назад, чтобы не затекала шея. Кажется, достаточно плюнуть в него, чтобы он опрокинулся на спину.
- Мастер под монетой! - я ему киваю и иногда даже машу рукой, но вряд ли он видит, раз не смотрит под ноги. - Доброе утро, увидимся.
Он оборачивается медленно, как во сне, и почтительно складывает ладони на причинном месте.
- Над, - тихо говорит он мне вслед. - Над монетой.
Я давно перестал смотреть людям в глаза. Если я говорю с женщиной, то обычно обращаюсь напрямую к ее сиськам. Это помогает мне держать спину прямо, насколько это возможно в моем положении, а еще сиськи понимают меня намного лучше, чем глаза.
Но, как мне тут верно подсказали, общение с сиськами не приносит моему Бейлишу того благоденствия, которое оно приносит мне.
Недавно мы обедали с Бронном, и Бейлиш вошел. Что-то сказал, я, как обычно, сильно захотел ему нагрубить, но почему-то не смог. Еда сразу стала менее вкусной, а вино скисло. Я сказал ему «да», только чтобы он поскорее отвязался.
Он ушел, и я сказал Бронну, что этот парень меня бесит.
- С ним же беда, - ответил мне Бронн с притворным сочувствием в голосе. – Ты бы позвал ему колдуна или вроде того, а то вы скоро останетесь без казначея.
- Не понял, - я пожал плечами и сильнее налег на курицу.
Бронн изобразил изумление на лице и указал пальцем на дверь.
- Ты не знаешь, что он делает? – недоуменно спросил он. – Со своими шлюхами.
Я вскинулся и заглотил кусок, не жуя.
- Зачем мне это знать? – с отвращением ответил я. Бронн несколько секунд выждал с непроницаемым выражением лица и легким укором в глазах. Мне никогда не удается его разыграть таким образом. Я отбросил курицу и вытер руки о скатерть, будучи не в состоянии больше скрывать свое любопытство. – Ну-ну-ну, давай, говори скорее, что он с ними делает!
Я двумя руками схватил тяжеленный кувшин и налил себе еще, забрызгав курицу и стол. Затем я вцепился в бокал, подался вперед и уставился на Бронна.
Тот пожал плечами.
- Он с ними разговаривает , - ответил он. – Часами.
Смешная у меня, наверно, сделалась рожа.
- Нет, - выдохнул я.
- Говорю тебе, - подтвердил Бронн, для убедительности ткнув пальцем в стол. – Я был в его борделе несколько раз – всегда одно и то же. В первый раз, когда я пришел – он уже сидел у себя с толстой рыжей кудряшкой и что-то бубнил из дальнего угла. Когда я уходил – они были там же, в той же позиции. Не знаю, что он нес. Но, когда я пришел, толстуха была нормальная, а когда я уходил - у нее в руке был платок, весь мокрый от носопырки. Значит, он или травил ей про свою жизнь или запугивал.
Я сделал несколько крупных глотков. Словарный запас Бронна и его умение выражать свои мысли меня всегда впечатляли. Откуда что берется?
- Интересно, чем Бейлиш может напугать толстую девку? – тихо сказал я, обращаясь больше к самому себе.
- Если он хочет, чтобы они рыдали и тряслись, - с готовностью ответил Бронн, – сгодится любая зловещая хуйня, которую он слепит для этого. Я видел такое.
Я почувствовал торжество, настолько это было глупо, жалко и противно.
- Это очень ценно, Бронн, спасибо. Это значит, что казна в смертельной опасности, - сказал я, скрывая улыбку за притворно озадаченным выражением. – Я бы меньше обеспокоился, если бы он часами говорил со стенкой.
Бронн усмехнулся.
- Однажды я работал с парнем, который говорил со своим хреном, - отозвался он.
- Когда ссал?
- Это еще можно понять! – Бронн опять пожал плечами. – Нет. Всегда, когда не спал, без умолку. Мы провели вместе три недели. Ему просто повезло, что я не любитель влезать в чужие разговоры.
Я снова выпил.
- Наверно, он был очень одинок, - предположил я.
- Он просто любил болтать и свой хрен - отмахнулся Бронн. – Но, я хочу сказать, это выглядело лучше, чем фокусы парня, который только что вышел в эту дверь.
Бронн снова указал на дверь, и мы на некоторое время замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.
- На ее месте я бы брал за такое впятеро против средней цены, - с чувством произнес Бронн.
Он уставился на стену, и его глаза остекленели, словно он считал в уме, сколько мог бы заработать, будучи шлюхой, и какие у него были бы варианты для жизни.
- Я даже знаю, о чем он им рассказывает, - сказал я, прервав его подсчеты. На лице Бронна отразилось сомнение, словно он был не уверен, что ему интересно. – О том, как тысячу лет назад его отшила Кейтелин Старк, оставив беднягу задрачиваться в углу до скончания дней своих.
- Скончание не за горами, если задрачиваться до такой степени, - усмехнулся Бронн.
Затем он нахмурился, что-то соображая. Я заметил, что у него паршивая память на имена.
- Это не та, которая…
- Это она, - я сделал большой глоток.
Бронн нахмурился еще сильнее.
- Она же швабра, - в простоте душевной сказал он. – Та, с которой он заседал, была гораздо лучше и вдвое моложе.
Я, честно говоря, тоже не могу представить Кейтелин Старк молодой и красивой, ради которой стоит копья ломать, хотя всю дорогу до Орлиного Гнезда я только этим и занимался. И ни капли не преуспел.
- Моя голова разрывается от обилия убийственных унизительных и оскорбительных шуток, которые я придумал про лорда Бейлиша по этому поводу, - сокрушенно произнес я и снова спрятался за бокалом. – Теперь я буду рассказывать их себе полночи и ржать.
И представлять, что я в окружении прекрасных дам и мужчин, которые надрывают животы над моими остроумными тирадами, и, конечно, они все обожают меня. Бронну я об этом не сказал, но, судя по унылой снисходительной улыбке, застывшей на его роже, он и так догадался.
- Все, закончили, - буркнул я, спрыгивая со стула. – Сплетничаем, как бабы! Меня от нас уже тошнит.
Я дошел до двери так быстро, как смог, провозился с ней какое-то время, чтобы открыть, и вывалился в коридор.
tbc
читать дальше2. Бездонная глотка
Всякий раз на Совете я смотрю на присутствующих и думаю о том, что судьба огромного королевства находится в руках:
1) толстого лысого мужика без яиц;
2) шлюхи-извращенки, которая трахает собственного близнеца;
3) парня, которому один раз не дали, и с тех пор он полюбил мучить рыжих проституток;
4) похотливого карлика.
Похотливый карлик тут, конечно, самый лучший. И в постели у него все лучше всех.
Я вообще-то думал, что Малый Совет заседает целыми днями, потому что вопросов, которые требуют решения, огромное количество. Поэтому я в первый раз изумился, что на столе нет ни вина, ни еды, ни письменных принадлежностей, а вокруг нет никаких людей, которые по моей мысли должны были приносить и уносить бумаги. И все такое. Я думал, у меня будет гораздо больше работы, а день будет куда насыщенней.
Но выяснилось, что заседание длится всего пару часов в день. Потом Серсее под хвост попадает вожжа, и ей надо срочно бежать трахаться. Лорду Бейлишу пора идти в бордель и грозить дурочкам, что он отправит их за Стену ублажать белых ходоков. Лорду Варису надо оплакать свои яйца.
И только мне нечего делать.
Сначала я долго бодался с Бейлишем, чтобы он дал мне изучить бумаги по состоянию казны, и не смог его перебодать. Он присылал ко мне в качестве гонца какого-то крашеного шлюха из борделя с жалкими отписками, составленными дрожащим почерком, из которых ничего нельзя было понять, врал, изображал идиота, показывал гигантские бессодержательные таблицы и делал все, чтобы придержать важную информацию при себе.
Я напился, но временно отступил. Небольшим утешением послужили вопли гонца, которые тот издал, когда Бронн стащил его вниз по лестнице и пинком отправил в фонтан.
Взявшись за лорда Вариса, я потерпел еще более сокрушительное поражение. Этот даже не обязан составлять бумаги, что очень странно. Если мне доведется задержаться на этом посту, я попробую провести по его ведомству реформу. С какой стати вся ценная информация должна скапливаться в этой голове и плескаться там вместе с воспоминаниями о негодяях, которые украли его яйца?
А недавно я попал в неловкое положение из-за неожиданного приступа смеха. Он был связан с тем, что шутки про Бейлиша продолжали размножаться в моей голове, как кролики, и одна была настолько удачная, что я смеялся до слез.
- Простите, дорогие лорды, простите меня, - прохрипел я, вытирая глаза кулаком.
- Что вас так насмешило, позвольте узнать? – уныло спросил Бейлиш. – Поделитесь с нами?
Тут меня скрутило не на жизнь, а на смерть, и я трясся еще не меньше минуты.
- Поделюсь, лорд Бейлиш, обязательно, - чуть отдышавшись, ответил я. – Это смешная история. Но я не осмелюсь повторить ее в присутствии нашей любезной королевы.
Я перевел взгляд на фригидное лицо сестрицы, и, хотя мне стало еще веселее, сумел взять себя в руки.
- Она немного непристойная, - пояснил я. – Я в порядке, мы можем продолжать.
- Твое место в клетке на площади, а не в королевском совете, - прошипела мне на ухо Серсея.
С тех пор, как я здесь, мы стали общаться даже больше, чем в детстве. Раньше это обычно происходило, когда мы с Джейме были заняты, а она притаскивала свою задницу в самый разгар игры, чтобы нам помешать. Джейме оказывался в неловкой ситуации. До тринадцати лет он всегда выбирал меня. И после тринадцати он тоже всегда выбирал меня, но затем ходил оправдываться.
Я скучал по брату, хотя он своим умопомрачительным видом всегда неудачно меня оттенял. Дорогой Джейме, что же должно было замкнуть в твоей голове, чтобы ты польстился на эту тухлую, злобную, завистливую преснятину? Как она не сожрала тебя в материнской утробе?
День за днем наше общение с ней становится все более насыщенным. Иногда я успеваю остроумно парировать, иногда - нет. Иногда бывает насрать, а иногда – по-настоящему обидно. Иногда она тыкает пальцем мне в грудь и говорит, что я убил нашу мать, а я ничего не говорю, потому что не знаю, в чем там было дело, но если я и виноват, то уже поплатился.
Иногда мне хочется нажаловаться на нее Джейме, как в детстве. Он не давал ей меня обижать. По крайней мере, сильно, а не то она утопила бы меня в корыте еще в младенчестве. Только по мелочи - это была ее привилегия.
Вчера у меня был очень трудный день. Я выскочил от Серсеи в ярости и припустил к себе так быстро, как мог. В зале, через который я пробегал, друг напротив друга, сложив руки, где они всегда их складывают, стояли Варис и Бейлиш и вели свою традиционную ежедневную беседу.
- Мои маленькие птички принесли мне на хвосте, что кто-то угрожает неизвестно кому с неизвестными целями, - говорил Варис.
- Это уже давно не новость, - отвечал Бейлиш. – Неизвестные лица еще на прошлой неделе рассказали мне это неизвестно зачем.
И все в таком духе, при этом они кружили в своих платьях на расстоянии нескольких метров, как трусливые деревенские драчуны, которые должны поделить ботву, но боятся друг к другу приблизиться.
Я попытался проскользнуть мимо них незамеченным.
- Осторожнее, лорд Тирион, наскочите на кошку, - прошелестел Варис мне вслед.
Когда по коридору недавно мчался Пес, гремя железом, Варис сказал: «Осторожнее, Клиган, наскочите на лорда Тириона». Я знаю, потому что мне, конечно, донесли.
Тупые недоноски. Что это за мир, где даже евнух пытается укусить тебя за задницу?
Я взорвался.
- Лорды, объясните мне, дураку, чем вы заняты, а? – прошипел я, резко развернувшись к ним. – Каждый день вы часами стоите тут, в этом зале, или в другом, или в саду, или на лестнице, и говорите друг другу всю эту херню про птичек. Нед Старк совсем потерял голову, а кто-то сегодня проснулся в борделе, кто-то родил, а кто-то сдохнет к вечеру, не правда ли все очень и очень двусмысленно? О-о, вы знаете, лорд, я проковырял дырку в стене, и теперь я знаю все обо всем еще до того, как оно произойдет!
Они снисходительно смотрели на меня сверху вниз, по-прежнему сложив ладони перед собой.
- А я, лорд, использую для этого не только дырки в стене, но и все другие дырки на двести миль вокруг, - продолжал глумиться я. - Не легче ли сказать друг другу то, что вы хотите сказать, и разойтись по своим делам? К чему эти символы?
Я развел руками. Бейлиш слушал внимательно, словно я говорил что-то важное, а Варис грустно и беззлобно улыбался, как будто имеет дело с ребенком.
- А вы, лорд Бейлиш, - сказал я, указав на Бейлиша пальцем, - еще раз пришлете ко мне с бумагами этого мужика из ваших блядских огородов – пинками дело не ограничится, это я вам обещаю.
Бейлиш отпрянул и изобразил на лице испуг, что взбесило меня еще больше.
- Сесилия…? – пробормотал он, вытаращив на меня наглые глаза. Наверное, он находил меня ужасно смешным. – Клянусь, я думал это дама!
Я взревел, не в силах вынести, что моя ярость кажется им смехотворной.
- Я так зол, что даже не могу придумать остроумный ответ! – я сжал кулаки и, отвернувшись, поспешил к себе.
Я забрался на стул и за пару часов осушил большой кувшин вина. Сначала я просто злился, потом проговаривал про себя решения, которые можно принять в сложившейся ситуации в отношении Старков, потом придумал тридцать четыре остроумных ответа Бейлишу, потом старался не расплакаться, как его проститутки, от того, что вынужден с усилием навязывать окружающим всякую разумную мысль, потому что никто из них не слышит меня.
Потом я напился и уснул прямо за столом. Мне приснился разговор с Серсеей.
- Ты вонючий маленький урод, который убил мою мать.
- А ты – бездонная пизда, в которую провалилась куча земель и поместий, и которая все равно умудрилась втянуть нас в войну.
- Все, чего достигла наша семья – моя заслуга, потому что вы с Джейме – безответственные комки слизи.
- Безответственный комок слизи – это твой ублюдок, но даже его ты не держишь под контролем.
- Мои дети правят этим королевством, я отрежу тебе голову.
- …и будешь объяснять отцу, за что ты лишила его последней надежды получить прямых наследников по мужской линии.
- Мерзкое отродье.
- Потому что...постой! Кажется, это из-за тебя Джейме не может иметь законных наследников.
- Уродливая тварь.
- К тому же, Джейме вообще в плену, почетный гость, делит в Роббом Старком его лучшую редьку. И это тоже твоя вина.
- Позор семьи.
Она начала заговариваться, - отродье, отродье, отродье, урод, урод, урод, позор, позор, позор, - а я до самого утра перечислял все эпизоды, в которых она самым безжалостным образом обосралась, и ни разу не повторился.
tbc
читать дальше
3. Лошадь это большая собака, спящая стоя
Самым неожиданным на этой неделе стало обнаружение Пса на одну лестницу ниже моих покоев. Была ночь, я сидел, пил, делал вид, что работаю и вдруг услышал шум. То ли дело в открытой двери, то ли в том, что обычно в это время я уже сплю, но это был какой-то металлический скрежет, и он показался мне очень громким. К тому моменту я уже изрядно выпил и впал в это опасное состояние, когда тебе кажется, что ты от страха протрезвел, но на самом деле все еще с трудом держишься на ногах.
Я взял тупой столовый нож и спрыгнул со стула.
- Кто здесь, - спросил я, чтобы убедиться, что все спят, и мне неоткуда ждать помощи.
Затем я вышел в коридор и пошел вдоль стенки, с ужасом наблюдая за своей уродливой тенью, дрожащей в свете факелов. Дойдя до лестницы, я прислушался. Шум шел снизу, а это значило, что я должен спуститься по этой лестнице минимум на один пролет. Если бы я был трезв, я бы на это не решился. Но я был пьян, и боль в ногах почти не ощущалась, поэтому я развернулся к лестнице задом и начал спускаться, осторожно ощупывая ногой каждую ступеньку.
Там было всего четырнадцать ступенек. Я испачкал руки и ежесекундно оборачивался назад, чтобы убедиться, что внизу меня никто не ловит. Спустившись, я отряхнулся и прислушался. Скрежет прекратился, уступив место тихому шороху, и, превратившись в слух, я пошел на этот звук по неосвещенному и, как я думал, необитаемому коридору. Мне показалось, что из-за поворота льется очень слабый тусклый свет, и там же - источник таинственного шума. Крепче сжав свой бесполезный нож, я остановился и громко сказал:
- Не надо меня бояться, я карлик.
Шорох на мгновение затих. Я живо вообразил себе, как сейчас меня выкинут в окно, я полечу, как арбуз, и грязи внизу от меня будет не больше.
Шум возобновился.
- Не буду бояться, - устало ответил из-за угла до боли знакомый голос.
Сперва я отшатнулся, но потом осмелел, сделал несколько быстрых шагов и остановился на пороге небольшого помещения, которое всегда было закрыто, когда я ходил мимо него днем. Маленькое зарешеченное окно располагалось почти под самым потолком, на недосягаемой для меня высоте. На окне стояли две свечи, но это огромное тело почти полностью загораживало свет.
- Ты?
Он стал медленно разворачиваться ко мне, и я услышал знакомый шорох – эта туша шевелилась так громко, что я не знаю, как не обнаружил его раньше. Рядом, на столе, я обнаружил и источник металлического скрежета – целую груду доспехов, в которых даже наручи были размером с мою ванную.
- Ты здесь? – сощурившись, спросил я.
- Живу, - ответил Пес. – Я здесь живу.
- Нет, здесь живу я, - возразил я, ткнув для убедительности себя пальцем в грудь.
Пес пожал плечами и окинул взглядом помещение. Осмотрев комнату вслед за ним, я понял, что он имел в виду – повсюду находились его личные вещи. Никогда не думал, что у Пса столько личных вещей. Они все были огромные. Но, может, мне так показалось.
- Я думал, ты живешь в покоях Джоффри, - сказал я.
Я правда так думал.
- Так и было, - ответил Пес, сморщив целую половину лица, и мне послышался сарказм в его голосе. – Но все переменилось, когда я полюбил ездить жопой по ковру.
Через некоторое время я понял, что это была шутка, но смеяться было поздно, и я стоял, как дурак, и таращился на него.
- Сивый Меррин заступил на дежурство, - пожал плечами Пес, чтобы прервать затянувшуюся паузу. – А я очень устал, и сейчас, если ты не против, я бы…
- Еще я думал, ты не спишь, - перебил я. – И не шутишь. И нигде не живешь.
Пес несколько секунд, не моргая, сверлил меня своими равнодушными черными глазами, совсем не похожими на собачьи.
- Отдай его мне, - сказал он, наконец, протягивая руку.
Я вспомнил, что все еще сжимаю свой тупой столовый нож.
- Я не зарежусь, – усмехнулся я, отдавая ему свое оружие. - Я забочусь о Тирионе.
Я подошел к столу, понадеявшись, что найду рядом с грудой доспехов книгу, и эта ночь станет воистину ночью великих откровений. Но чуда не случилось, ни одной книги или свитка в комнате не было и, судя по количеству света, не предполагалось. Письменных принадлежностей я тоже не обнаружил.
- Я слышал, ты заступился за леди Сансу перед королем, - заявил я. Это было бестактно, а, главное, беспечно, так как я стоял к нему спиной. Хотя, стой я к нему лицом, ничего бы не изменилось. И я все еще мог пьяным раз сто напороться на свой нож, который теперь покоился в огромной лапе моего собеседника. – Ты к ней неравнодушен?
Пес шевельнулся.
- Я отдал ей все свои носовые платки, - ответил он. – Теперь сам вытираю сопли кулаком.
Он замолчал. Я видел краем глаза, что он сел на кровать, и та громко протяжно заскрипела. «Откуда, блядь, у Сандора Клигана сопли…?» - подумал я.
- Скажи, так не бывает, чтобы красивая молодая леди, воспользовавшись твоим платком, потом его постирала и вернула? – задумчиво спросил Пес.
Я пялился на его доспехи, в голове у меня была пустота. Кажется, я слегка раскачивался из стороны в сторону.
- Я бы не рассчитывал на это, - ответил я.
Он уперся в колени и уставился на стену.
- Значит, мне пришла пора наведаться в город, - сказал он.
Мы еще помолчали.
- Ты когда-нибудь уйдешь? – спросил Пес.
Я развернулся к нему и, прислонившись к столу, скрестил руки на груди.
- Ты действительно как пес, - сказал я, прищурившись. – Когда пес живет в семье, есть только два человека, которых он признает выше себя – мамочка и старший мужчина, вожак стаи. Я, очевидно, не то и не другое. И ты, очевидно, считаешь, что я такой же, как ты, и столько же значу в этой семье.
Вид у него действительно был очень усталый. Мне показалось, он скажет что угодно, лишь бы я поскорее ушел и оставил его одного.
- Это так? – с нажимом повторил я, осмелев от его безучастного вида.
Пес слабо развел руками и покачал головой.
- Подловил, - безнадежно ответил он.
- Это не так! – возмутился я. – Я - Тирион, сын Тайвина и Десница короля. Ты не можешь указывать мне на дверь. Ты служишь моей семье, и должен говорить со мной, если я этого хочу.
Пес обреченно уронил голову на грудь.
- Проклятье, - тихо сказал он, признавая мою правоту.
Такая легкая победа меня взбодрила.
Вообще-то в другое время я бы сказал, что Пес – последний или предпоследний человек, с которым я хочу говорить, но теперь уйти без разговора было неловко.
- Я задам тебе несколько коротких вопросов и уйду, - сказал я.
Пес шумно выдохнул в ответ, но не как огромная собака, а скорее как конь или корова.
- Почему ты не спишь в покоях Джоффри или поблизости от них? – спросил я.
- Кому нужен спящий стражник? – ответил Пес.
Я на мгновение задумался, это было резонно. Почему я думал иначе?
- Как часто ты ходишь к шлюхам?
- Очень редко, - ответил Пес.
- Почему? – искренне удивился я.
- Я брезгую, - сказал он.
Я замер в испуге.
- И устаю за день, - добавил Пес.
У меня из головы выветрились все вопросы и захотелось поскорее уйти, но я продолжал топтаться на месте. Слишком много информации о Псе для одного дня. Лишняя информация. Лишняя.
- Я пойду…,- неуверенно сказал я.
- Да проваливай уже! – взмолился Пес.
- Будешь хамить – я останусь, - ответил я, подняв вверх указательный палец. – Спрошу, например, куда ты тратишь жалование, умеешь ли читать, можешь ли ногой почесать затылок.
Пес изобразил половиной лица ледяное равнодушие.
- Да мне по хуй, я все равно усну меньше, чем через минуту, - сказал он.
Я сделал пару рассерженных шагов к выходу, но споткнулся и едва удержался на ногах. Какое-то время я храбро пятился от его комнаты, чтобы он видел мое оскорбленное лицо, а затем, уже в коридоре, меня снова настиг его голос.
- Если бы ты хотел спать так же, как хочу я, ты бы тоже не боялся смерти, - громко сказал он.
Клянусь, я только взобрался на третью ступеньку, а из его комнаты уже доносился храп. Я не слышал скрипа кровати, так что, похоже, он уснул сидя, прямо в той позе, в которой разговаривал со мной.
Но я не стал возвращаться, чтобы проверить эту догадку.
По итогам этой встречи у меня осталась масса вопросов, но на один из них я получил ответ спустя пару дней. Джоффри, равнодушный к делам своего королевства, неожиданно явился на совет. Пес следовал за ним, как тень, и, войдя, молча встал у стены. Он был самым интересным объектом для наблюдения, а, поскольку беседа ничего из себя не представляла, я то и дело на него смотрел.
Через несколько минут наблюдений я понял, почему он так сетовал на отсутствие носовых платков, и о каких соплях он говорил. Точнее, не о соплях, а о слюнях, которые подтекали из обожженной части его рта. Поскольку он не мог постоянно громко их втягивать, - это было бы глупо, неприлично, и снискало бы ему при дворе какую-нибудь гадкую кличку, - он вытирал их платком. Но не теперь, теперь он старался незаметно наклонить голову набок, к плечу, чтобы промокнуть их плащом. Он был весь в броне, и ничего, никакой тряпки, кроме плаща, не было поблизости, чтобы решить его проблему.
Жалкие потуги. Жалкое зрелище. Мне сразу стало казаться, что все это видят, хотя никто не обращал на него внимания. Я пытался не смотреть, но то и дело пялился.
Когда совет закончился, и спрыгнул со стула быстрее обычного и припустил к выходу, чтобы успеть впереди Джоффри. Я не мог, это испортило мне настроение. Мне было стыдно, но не за Пса и его слюни, а, почему-то, за себя. Это необъяснимо. Но, так или иначе, проходя мимо него, я как можно незаметнее сунул ему в руку свой платок. Какое-то время после я думал об этом, спрашивал себя, сколько сочувствия могу найти в себе к Псу и почему бы, собственно, нет, ведь за все время он не сделал мне ничего плохого.
Но потом я забыл.
А сегодня он пришел ко мне, точнее, поднялся, встал перед дверью и позвал меня. Я вышел.
- Спасибо за платок, я отдам его прачкам, – сказал он. – Но мне нужно еще день или два, хорошо?
Я даже немного смутился.
- Оставь себе, мне это не нужно, - отмахнулся я. – Думаешь, твои слюни это то же самое, что слезки маленькой принцессы Сансы?
Пес криво усмехнулся и тут же прижал платок ко рту.
- Они лучше, - ответил он. – Они лечебные.
Я нервно засмеялся. Какое-то время мы стояли друг напротив друга, и вскоре надо было что-то сказать. И я сказал:
- Иди спать.
tbc
читать дальше
4. Доброе дело
Недавно ко мне зашел Бронн, взял из вазы с фруктами большую грушу и сказал:
- Здесь все чокнутые. Я думал, что Говорящий С Блядями…
- Лорд Бейлиш, - строго перебил я, подняв вверх указательный палец. – Его имя лорд Бейлиш. Кличка «Мизинец».
- Да-да, этот, - продолжил Бронн. – Твой племянник побил его рекорд.
Ах, мой племянник. То-то с самого утра с улицы доносятся странные сдавленные звуки и удары. Я думал, это торгаши дерутся за место.
- Ты говорил, у него просто сложный возраст, - мрачно усмехнулся я.
- Я так сказал? – Бронн пожал плечами. – Я ошибся.
Выяснилось, что нынче у нас репетируют рыцарский турнир. Турниры проводятся по большим праздникам, вроде свадеб принцев крови, рождения наследников или заключения мира, это долго и дорого, поэтому совет ни за что не одобрил бы проведение турнира в нынешние трудные времена. Но никто ничего не знает о репетициях турниров, которые случаются, когда тупой кровожадный членосос встает с утра с кровати, требует подать ему завтрак на ристалище и приказывает всем, кто попадется ему навстречу, идти туда и драться.
Меня все еще потряхивал утренний озноб, когда мы с Бронном вышли к ристалищу и встали рядом с Псом на довольно приличном расстоянии от короля. Джоффри нас даже не заметил, потому что прямо перед ним два каких-то человека, которых я не знаю, били друг друга палками. Видимо, в спешке рыцарского вооружения для них не нашлось.
- Доброе утро, - буркнул я Псу.
- Доброе.
Было все же чертовски холодно для утра, я к такому не привык.
- Свежо, свежо…,- пробубнил я себе под нос, растирая плечи.
- Зима близко, - равнодушно ответил Пес.
Некоторое время мы с Бронном молча наблюдали за бедолагами, которые дубасили друг друга из последних сил и без всякого удовольствия. Я хотя бы позавтракать успел. Но не эти бедные парни, нет. Хотя, может, оно и к лучшему, вряд ли полезно драться на сытый желудок.
Я задрал голову и посмотрел на Пса.
- Опять таращишься на леди Сансу? – тихо сказал я.
Пес поморщился и отвел глаза.
- Не знаю, как к ней подойти, - признался он. – И как начать этот разговор.
- Хочешь попросить вернуть платки? – я повернулся к Бронну. – Леди Санса перетаскала у него все носовые платки и не отдает.
Бронн криво улыбнулся, так он показывал свою вежливость.
Пес помолчал, а потом снова уставился на леди Сансу, сидевшую рядом с Джоффри и безупречно державшую спину. Он сверлил ее взглядом, словно пытался внушить ей что-то силой мысли.
- Теперь туда же провалился мой плащ, - с нескрываемой досадой и напряжением в лице произнес Пес. – Он был не ахти, но это был мой плащ. Я любил его.
Наверное, это была самая длинная фраза, которую Пес произнес в своей жизни. И самая прочувствованная.
Пару секунд я изумленно соображал, о чем он говорит, пока не вспомнил ту безобразную сцену с избиением леди Сансы Меррином, случившуюся пару дней назад. В этой сцене Пес одолжил прекрасной леди свой не первой свежести плащ, чтобы она могла прикрыть им свою наготу к моему большому разочарованию, хотя все это было, конечно, отвратительно. Кроме наготы.
Ключевое слово – одолжил.
Я начал смеяться.
- А кто виноват, - вмешался Бронн, - что ты всегда первым бежишь на помощь даме, как будто у тебя пчела в заднице?
Мне показалось, что Бронн перегнул палку, и я инстинктивно сжался, приготовившись к тому, что Пес рассвирепеет. Я стоял как раз между ними, неудачная позиция. Если бы им вздумалось драться, мне бы пришлось совершить длинный прыжок в сторону Джоффри и, как знать, может быть, я приземлился бы прямо на колени прекрасной леди Сансы, как тот маленький бегемот из анекдота.
К моему изумлению, Пес не разозлился – только повернулся к нам и воззрился на Бронна с укором.
- Меня мать так воспитывала, - сказал он, выдержав паузу.
- Меня тоже воспитывала мать, - парировал Бронн. – Помяни мое слово: наступит зима, и леди Санса захочет съезжать с ледяной горки в твоей кирасе.
- А ведь она может стать для меня отличным зимним домом, – вклинился я.
- Кираса или леди? – уточнил Бронн.
- О, пошли вы оба, - отмахнулся Пес.
Он быстро отвернулся, спорю, чтобы скрыть от нас, что ему смешно так же, как и нам. Мы зубоскалили довольно долго.
- Пойми, - сказал я, отсмеявшись. – Леди считает, что для тебя это честь. Леди думает, что это она делает тебе одолжение, позволяя себе помочь, а не наоборот.
- Хорошо быть леди, - задумчиво сказал Бронн. – Наглость - это счастье.
- Мне можешь не рассказывать, - поморщился я. – Я-то знаю, какой ты счастливчик.
Хорошо быть шлюхой, хорошо быть леди, хорошо быть Бронном.
Двое изможденных бойцов удалились с ристалища, потому что Джоффри накричал на них и велел прекратить это. Было недостаточно кроваво. На бой были вызваны двое других, на этот раз с мечами. Но, если честно, мне было насрать, что там происходит – тут было гораздо интересней.
- Если я приближусь к ней, - проговорил Пес по прошествии какого-то времени, - она начнет рыдать.
- …и ты будешь не лучше сира Мудака, если станешь вырывать платок из рук рыдающей леди, - закончил за него Бронн.
На самом деле, я уверен, что все это чистой воды херня, и он отлично помнит, кого как зовут. У этого человека мертвая хватка, он ничего не упускает. Конечно, он все помнит, может, он даже знает больше меня, потому что куда лучше разбирается в людях.
Так он хочет выказать свое презрение к окружающим. Это такая игра. А я ему подыгрываю, делая вид, что верю в эту чушь.
- Все наоборот, он не Мудак, а Мерин, – громким шепотом провозгласил я. – Это просто запомнить: мудак – это огромные яйца, а мерин – вообще без яиц.
- Я думал мудак – это кастрированный хряк, - заметил Пес.
Я всплеснул руками.
- Это самый содержательный разговор из всех, что у меня были за последний год, - сказал я и, наконец, устав, плюхнулся на скамейку.
Леди Санса обернулась к нам, и я улыбнулся. На мою улыбку она не ответила. Я понадеялся, что она ничего не слышала, хотя у девушек делается очень острый слух, когда кто-то о них говорит. Так или иначе, ей не пришлось страдать долго - этот фарс вскоре закончился, потому что ничего не получалось. Это были не сражения рыцарей, а драки деревенских дураков – чтобы подраться, рыцарю нужна неделя на сборы.
Хотя я замерз, устал и бездарно провел утро, до самого вечера у меня было отличное настроение, и вот, что я решил. Я решил сделать доброе дело.
- Любовь моя, - сказал я Шае тем вечером. – Не могла бы ты порыться в вещах леди Сансы, когда она не видит, и найти там огромный грязный мужской плащ белого цвета?
Ее прекрасное лицо вытянулось.
- Твой? – недоверчиво спросила она.
- Нет, милая, не настолько огромный, - улыбнулся я.
Дальше немного скандального поноса.
- Я все понимаю, - ответил я на это. – Если ты его найдешь, будь добра, отнеси его прачкам.
Еще чуть-чуть – и немного звона в ушах после.
Я хотел девушку с перчинкой, но перца она явно перекладывает. Впрочем, говорят, женщины перчат слишком сильно, когда любят. Или это говорят про соль?
Так или иначе, это уже другая история.
tbc
@темы: фанфики, Тирион Ланнистер - Питер Динклэйдж (Peter Dinklage)
-
-
11.04.2012 в 17:09-
-
11.04.2012 в 17:14-
-
11.04.2012 в 17:25-
-
11.04.2012 в 17:29-
-
11.04.2012 в 17:30- Он с ними разговаривает , - ответил он. – Часами.
Смешная у меня, наверно, сделалась рожа.
- Нет, - выдохнул я.
Внезапно! И так канонно, если по сериалу
В первый раз, когда я пришел – он уже сидел у себя с толстой рыжей кудряшкой и что-то бубнил из дальнего угла. Когда я уходил – они были там же, в той же позиции.
Порвало нах.
– О том, как тысячу лет назад его отшила Кейтелин Старк, оставив беднягу задрачиваться в углу до скончания дней своих.
Вся жизнь Петира Бейлиша в одном предложении.
- Она же швабра, - в простоте душевной сказал он...
Я, честно говоря, тоже не могу представить Кейтелин Старк молодой и красивой, ради которой стоит копья ломать, хотя всю дорогу до Орлиного Гнезда я только этим и занимался. И ни капли не преуспел.
При всё уважении к Кет... Но да
Автор, пожалуйста, продолжайте)))
-
-
11.04.2012 в 22:50-
-
11.04.2012 в 22:54-
-
24.04.2012 в 10:41-
-
25.04.2012 в 07:37-
-
25.04.2012 в 09:19-
-
25.04.2012 в 22:48-
-
26.04.2012 в 13:06-
-
27.04.2012 в 01:09-
-
30.08.2012 в 22:28-
-
02.11.2012 в 19:18